In hac spe vivo.*

- Гроттер! – окрик тренера заставил девушку вздрогнуть, - А ну марш в школу, нечего тут с контрабаса падать! – бесновал он, подбегая к Тане и помогая ей подняться. Таня, почти не видя, смотрела на покрасневшее лицо тренера, иногда переводя взгляд на остальных игроков, которые столпились вокруг них.
- Что Гроттерша, об уголовничке своем задумалась? – елейным голосом поинтересовалась Пипа, откусывая сразу половину яблока. – Мало того, что бедный Гурочка настрадался, так ты еще мне почти на голову упала! – возмутилась она, прикидывая, что упади Таня на пол метра правее, то ее приземление пришлось бы прямо на голову любимой дочке потомка Дракулы.
В глазах у Тани потемнело, и еле сдерживаясь, чтобы не запустить в противную сестренку заклинанием, она схватилась за гриф контрабаса. Убегая с поля, она услышала, как Ягун ворчит на Дурневу младшую, и ее противный характер.
Гроттер медленно шла по парку, останавливаясь у каждого места, которое ей напоминало Ваньку. У каждого места, где они любили проводить время вдвоем. Раскидистая ива у маленького фонтана накрывала своими ветками скамейку, создавая над ней причудливый шатер. Отодвинув мешающую ветку, Таня присела на лавку, вслушиваясь в радостное щебетание птичек облюбовавших дерево. Тихими вечерами они любили забраться сюда, и нежно держась за руки, слушать пение птиц.
- Как давно это было… - прошептала Таня, закрывая глаза.
Два года, ровно два года прошло с тех пор, как Валялкин попал в Дубодам. Несмотря на то, что Герман Дурнев нашел Пуппера, и вернул его в цепкие ручонки тетушек. Ваньку не выпустили. Разозленный Сарданапал пошел к Кощееву, но на свои вопросы получил лишь один ответ: «Ждите благополучного расположения звезд на небе, которые поспособствуют честному рассмотрению дела». Когда же это расположение наступит, Кощеев ответить не смог. Сидящие рядом тетушки посмеивались, смотря на Сарданапала, который ничем не мог помочь своему ученику. Пуппер же в свою очередь, вернувшись в прежнее русло своей жизни, решил забыть про Валялкина, ведь теперь, находясь в тюрьме, тот никак не мог помешать звезде Драконбола, завоевать сердце любимой девушки. Танина комната была забита розами. Выкинуть их было не возможно, хитрый Гурий накладывал на корзины с цветами заклинания, державшиеся ровно месяц. Пипа злилась, швыряла корзины на пол, топтала их ногами, буквально растаптывая цветы в пыль. Но ее усилия не приводили к успеху: спустя пару минут сотни красных роз в плетеных корзинах, как ни в чем не бывало, стояли на прежних местах. Применение интуивной магии тоже не давало результатов, и из-за этого дочка Дурнева злилась сильнее и сильнее. Склеповой тоже порядком надоедали цветы, но она находила в этом пользу, давая лишний раз глуповатому Гломову повод для ревности - говоря, что цветы присылают ей поклонники. Гуня злился и, перебирая в памяти парней Тибидохса, отправлялся тренировать Вломус на Жорике. Гробыня, коварно хихикая, бежала следом, «пытаясь» упокоить разгоряченного парня.
Таня же не одобряла ее поведение, и каждый вечер, когда Склепова приступала к своему плану, уходила в сад, и подолгу сидела под серебристой ивой, раздумывая о своей дальнейшей жизни. Каждое утро она просыпалась с надеждой, что Ваньку могут выпустить. Каждый ее шаг сопровождался мыслью, насквозь пропитанной надеждой. Таня жила этой надеждой, жила так уже два года. И ни что не могло ее от этого отвлечь. Девушка стала молчаливей, замкнулась в себе, даже говорливый Ягун, поняв, что его друг пропал надолго, утратил свою прежнюю веселость.
Таня провела ладонью по скамье, ощущая пальцами каждую шероховатость дерева, ее пальцы скользили по поверхности, постепенно добираясь до края, на котором виднелась надпись. Таня присела на корточки и прикоснулась к вырезанным в дереве буквам, слезы накатились на ее глаза, и она вспомнила тот замечательный вечер, который они провели здесь с Ванькой.

- Что ты там делаешь? – девушка, смеясь, выглядывает из-за спины паренька.
- Не мешай, позже увидишь, - улыбнувшись, произносит он, и прикрывает ладонью часть скамьи.
- Валялкин, ты свинья! - возмущается девушка, обиженно отворачиваясь.
Маленькие чертики прыгают в васильковых глазах парня, и он упорно продолжает что-то вырезать.
- Теперь можешь смотреть, - он нежно берет девушку за руку и притягивает к себе.
Таня опускается возле него и видит кривоватые буквы.
- El tiempo es muy lento para los que esperan, muy rápido para los que tienen miedo, muy largo para los que se lamentan, muy corto para los que festejan. Pero, para los que aman, el tiempo es eternidad** - прочитала она, и пристально посмотрела в глаза Ване.
- Мы всегда будем вместе: и в солнце, и в дождь - это неважно, главное что вместе, - тихо прошептала она тогда, касаясь теплых губ любимого.

Таня вытерла катившиеся по щекам слезы, и тяжело вздохнула, не убирая пальцев с надписи.
- Время – вечность, для тех, кто любит, - твердо произнесла она, чувствуя, как на глазах опять появляются слезы.

______________________________________
* In hac spe vivo (лат.) - Живу надеждой.
** Время очень медленно для тех, кто ждет, очень быстро для тех, кто боится, очень длинно для тех, кто сожалеет, очень коротко для тех, кто пирует. Но для тех, кто любит, время -вечность.

***

- Ваня…- голос срывается, и слышно лишь тихие слова любви, нашептываемые на ухо. Теплые и сильные руки скользят по телу, заставляя каждый миллиметр кожи покрываться мурашками. Горячее дыхание обжигает шею. Дыхание сбивается…

- Сиротка! – возмущенный голос Склеповой, прозвучавший над Таниным ухом, заставил девушку вынырнуть из сна и вновь вернуться в неприятную реальность, - Ты чего тут дрыхнешь?! Не в курсе что ли, что случилось? – продолжала возмущаться Гробыня.
Таня зевнула и удивленно посмотрела на соседку по комнате, жалея, что такой приятный сон ускользнул от нее.
- А что такое случилось?
- Спать меньше надо! Гломов, - Склепова схватила Танин контрабас и всунула его в руки Гуне, - Неси его в нашу комнату, а я пока введу ее в курс дела, - нервно кусая губу, произнесла она.
Гроттер, ничего не понимая, смотрела на соседку, как вдруг острая мысль пронзила ее голову. Она вскочила со скамейки и, цепляясь волосами за ветки, выбралась из под дерева.
- Ванька вернулся, да? Склепова, это так? Да? Ничего другого ведь не могло случиться… - переходя на шепот, спросила Таня и, с безумной надеждой в покрасневших от слез глазах, посмотрела на девушку.
Гробыня отвела взгляд и, чуть ссутулившись, медленно пошла к школе.
- Нет… И теперь он точно не вернется… - слыша как Таня всхлипывает прошептала Склепова.
- Почему?
Девушка фыркнула:
- Меньше спать надо. За то время, что ты тут сны смотрела… - она замялась, после чего выпалила на одном дыхании, - Преподы пропали.
- Как пропали? – подходя к Гробыне, удивилась Таня.
- Гроттерша, прекрати задавать вопросы, - огрызнулась на нее Склепова, - Обыкновенно пропали. Соловей исчез прямо на середине слова, когда орал на Ягуна. Попугаиха доложила, что Горкошка с Зуби пропали в тот момент, как приземлились во дворе шко…
- А откуда они прилетели? – ничего не понимая, спросила девушка, перебив Склепову.
- Гроттерша, просила же без вопросов! Гробынюшка из различных источников узнала кое-что интересное, и если противная сиротка не будет ее перебивать, то она с ней поделится информацией, - удовлетворившись Таниным «Хорошо, не буду» она продолжила, - Когда-то жила была некроведьма. Жила она себе в землянке на Алтае и в ус не дула. Но время шло, и она чувствовала приближение смерти. Из-за того, что некромаг не может умереть не передав свой дар, она набрала учеников, которым она передала его и спокойна отправилась в мир иной. Некромагов не очень жалуют в нашем мире и, дабы их не уничтожило Магщество, Сарданапал решил их пригреть в нашей милой школе. За ними и отправились Меди с Зубодерихой. Пропали все учителя, точнее даже не учителя, а все взрослые… - вздохнув, закончила девушка.
- А это не связано с новенькими?
Гробыня мотнула головой.
- Маловероятно, ведь им совсем не выгодно убирать тех, кто их приютил. Да к тому же Магществу легче теперь до них добраться.
- А что было перед тем как они исчезли? – прищурившись, спросила Гроттер.
- Я откуда знаю, - развела руками Склепова, - Я тогда не смотрела на поле. Это тебе у Ягуна надо спрашивать, - решительно направляюсь к школе, ответила она.

Уже издалека Таня увидела, что Пельменника нет на его привычном месте. Огромный циклоп никогда не покидал своего поста, но сейчас его не было, так же как и кого-то, кто мог его заменить. Таня, услышав крик, разлетевшийся над островом, переглянулась с Гробыней и, радуясь, что Гуня унес ее контрабас, кинулась к воротам.
Первое что она увидела, вбежав на заполненный учениками двор школы, были черные глаза юноши, который зло улыбаясь стоял возле Гломова, прижимая к его горлу бамбуковую трость.

***

Гробыня повисла на руке парня, которой он держал трость. Юноша ухмыльнулся, и направил трость на девушку.
- Смотрю тут школа смельчаков, - усмехаясь, произнес он и, прищурившись, посмотрел на испуганную Склепову, - Твой дружок что ли?
Девушка кивнула, не в силах оторваться от глаз парня. Как потом она говорила о них: « В них только холод, только его и чувствуешь, возникает чувство, что падаешь куда-то, где вечная мерзлота и ощущение смерти.… Но ты стоишь и не можешь оторвать взгляда, они притягивают и пугают одновременно…»
- Да ладно, Глеб, оставь их, - раздался насмешливый голос и рядом с ним встал другой юноша. Растрепанные каштановые волосы, прищуренные синие глаза и в тон им гавайские шорты. Он отличался от Глеба всем: был раскованней, не смотрел на всех с таким презрением как Бейбарсов. Одет был просто: никаких черных рубашек, с расстегнутыми верхними пуговицами, никаких идеально начищенных черных туфлей. Он не притягивал к себе как Глеб, на которого уже явно положила глаз большая часть девушек, присутствующих во дворе.
- Нет, - процедил Глеб, - ты великолепно знаешь, что никто не смеет трогать мою папку. Никто.
- Бейбарсов, ну откуда он мог это знать? – забирая из рук Глеба трость, произнес он.
Глеб с неприязнью посмотрел на улыбающегося друга, и тихо произнес:
- Зря ты так делаешь, лучше ты не станешь. А ты, - он повернулся к Гробыне, - Смотри, чтобы твой дружок больше к нам не лез, в особенности ко мне, или ты будешь встречаться с трупом. – Грубо закончил он и, развернувшись, пошел к входу в замок. Таня увидела, как он подбирает с земли черную папку и бережно убирает ее в рюкзак.
- Гроттерша, помоги, я не хочу ломать ногти об этого остолопа, - возмущенно крикнула Склепова, пытаясь перевернуть Гуню на спину, - Тяжелый же… И кто они такие, чтобы творить такое, я понимаю некромаги, сила смерти, но мозги же должны быть… возмущенно пробормотала она, рассматривая лицо Гуни, которого они совместными усилиями с Ягуном, смогли перевернуть.
- Мамочка моя бабуся, что творится… Четыре некромага в школе… Никого из взрослых нет… - качая головой, пробормотал внук Ягге.
- Четыре? – Таня удивленно посмотрела на Ягуна, - а где еще два?
Лопоухий комментатор посмотрел на кого-то за Таниной спиной, давай понять, что ответ там. Этот кто-то, задел, не успевшую обернуться, Таню плечом и, присел на корточки возле Гуни. Это оказалась девушка с длинными огненного цвета волосами.
- Правильнее будет две, а не два, - поправила она, проводя ладонью по лицу Гломова, - Жить будет, Глеб не причинил ему ничего страшного, хотя и мог. Его папка с рисунками для него святое, он никому не позволяет смотреть рисунки, - вставая, и с неприязнью смотря на Таню, произнесла она.
- Что же он там такое рисует? Комиксы что ли? Или кого-то обнаженного? – с насмешкой спросила Склепова.
- Лучше не говори так при Глебе, за такие слова, услышанные им во второй раз, он может убить, - усмехнулась девушка. – Кстати, меня зовут Жанна Аббатикова. А ее – Лена Свеколт, - кивнула она на стоящую к ним спиной девушку с двумя разноцветными косичками: одной синей, другой зеленой.
- Жанна, пошли, - Лена, услышав голос подруги, повернулась и кивнула на замок.
- Некромаги, - проворчала Гробыня, - А уж эта фифа, тоже мне… - Она раздраженно посмотрела вслед уходящей Жанне.

Час спустя. Комната с черными шторами.

Все обитательницы комнаты лежали на своих кроватях, занимаясь, кто чем. Гробыня как обычно красила ногти, что-то тихо напевая себе под нос. Дурнева младшая жаловалась маме на Гроттершу, из-за которой комната превратилась в цветочный магазин, и бедной Пипочке некуда девать новый чемодан с одеждой. Сама же Таня, вертя в руках смычок, думала о пропаже преподавателей, Ваньке и непонятных некромагах.
Громкий стук в окно, пронесся по комнате, заставив девушек отвлечься от их дел. Таня отдернула штору и увидела огромную плетеную корзину, висящую перед окном.
- Опа! – воскликнула подбежавшая к окну Гробыня, - Пуппер решил присылать цветы по два раза за день? – удивилась она, посмотрев на скелета, который держал в зубах, присланную днем, корзину цветов. Она открыла окно и выхватила из рук купидона корзину. Почтальон быстро развернулся и полетел прочь, не дожидаясь расспросов у удивленных девушек.
- Черные?! – Пипа отложила зудильник и подошла к девушкам, - Это не в стиле Гурочки, и корзинка не такая, без ленточки.
Таня удивленно рассматривала черные розы, присланные неизвестно кем. И выловить, принесшего эту корзину, купидона было не возможно.
- Записка! – воскликнула Гробыня, вытаскивая маленький кусок пергамента. Она повертела его в руках, и разочарованно передала Пипе, - Не мне эти цветочки, иначе записка открылась, - задумчиво произнесла она.
- Опять Гроттерше! – возмущенно воскликнула Пипа, отбрасывая пустой пергамент. – Сколько можно, а?
Таня, вздохнув, пожала плечами и под пристальными взглядами двух девушек подняла с пола пергамент.
- Что-то внутри меня загорелось и разгорается с невероятной скоростью, - прочитала она, и удивленно посмотрела на Гробыню.

Утром этого дня. Аинс.

- Хороший сегодня день, да Эльва?
- Хороший, Эхрес, хороший, - соглашается с ним высокое худое существо с белой маской на лице, с торчащими в разные стороны черными волосами и длинной черной юбкой, волочащейся по земле. Эльва медленно подходит к еле заметной стене с тысячами таких же, как и на ее лице, масок. Длинные, похожие на палки, руки тянутся к одной из них, и бережно снимают со стены, - Эхрес, это то, что надо? – спрашивает она, у такого же существа, как и она, только одетого в брюки, и протягивает ему маску.
Кивок головы и маска исчезает, оставив после себя серебристое облачко пыли.
- Давно мы тут не были, - устало произнесла Эльва, и присела на плоский камень, покрытый мхом.
- Очень давно… Людям теперь не нужны наши чистые чувства, они предпочитают подбирать грязные маски, и примерять их на себя, ошибочно считая, что это именно чистые и искренние чувства, - с грустью произнес Эхрес, рассматривая белые «лица». – Про Хранителей чувств забыли, и это грустно…
- Что это? – взволнованно вскрикнула Хранительница, подбегая к стене и падая на колени. – Почему тут пусто? Эхрес!
Второй Хранитель, опустившись рядом с ней на колени, провел рукой по пустоте в нижнем ряду между другими масками.
- Нету… Но почему? Они же восстанавливаются через пару минут, после того как мы отдали? – испуганно спросил он, смотря на серединный ряд, с которого была взята маска. Там медленно скапливалась серебристая пыль, принимая очертания человеческого лица.
- Пропала… Мы пропали… - прошептала Эльва. – Ты помнишь, что написано в книге Хранителей?
- Плохо, - пробормотал Эхрес, и в его руках появилась серая потрепанная книга, с серебряными надписями. Открыв ее в самом начале, Хранитель начал читать, - Если маска чувств не восстанавливается на стене - значит, она попала не к тому человеку, к которому должна была. Хранители знают, к чему это приводит. И того, по чьей вине она пропала, ждет смерть. Но вы можете найти того, к кому она попала, и если он пройдет долгий путь, и докажет, что он на самом деле достоин ее, то она остается у него. Хранителя оставляют в покое, и он дальше следит за масками. Если же человек не может этого доказать, то маска пропадает, и он больше никогда не сможет испытывать данных ему этой маской чувств, даже если будет их достоин. Хранитель в этом случае умирает. Что-то доказать человек может только в этом мире.
- И что нам делать? - сгорбившись еще больше, поинтересовалась Эльва.
- Искать, того к кому она попала… - Эхрес встал на ноги и подошел к камню, на котором до этого сидела хранительница, - Кто до сегодняшнего дня тут был, и когда?
Хранительница, тоже подойдя к камню, задумчиво ответила:
- Пару лет назад, точно не помню… Тогда был новенький, совсем дурной, его звали Арлон, он совсем из низших стражей тогда был. Он что-то все время бормотал, бегал. Я устала, и отошла, дав ему возможность поизучать маски…. Мне кажется, что ее взял он, его кто-то тогда направил, потому что я больше о нем не слышала…
- Арлон говоришь? Я тоже о таком ничего не слышал с тех пор… Я помню, что ты тогда жаловалась на него. Мне тоже кажется, что он взял… Больше некому. Яцис взять не мог точно, он главный и предупредил бы, если взял.
- Согласна. Осталось выяснить - кому ее отдал Арлон…
- Если это сделал он… - тяжело вздохнув, произнес хранитель, кидая на камень горстку серебряной пыли.
Плоская поверхность камня зарябила и превратилась в зеркало, над которым склонились два вечных Хранителя чувств.

Темные стены, чуть освещаемые горящим огарком свечи. Маленькая кровать и чьи-то очертания на ней. На миг в комнатке становится светло, и видно как маленький серебряный вихрь превращается в черную сгорбленную фигуру. Фигура неизвестного подходит к мальчику, спящему на кровати. Откуда-то из многочисленных складок фигуры появляется белая маска, которая вспыхивает все ярче и ярче, по мере приближения к лицу спящего. Фигура аккуратно кладет ее на лицо, и тонкими пальцами вдавливает в голову. Мальчик морщится, начинает дергать руками в попытке отогнать от лица что-то непонятное. Ночной гость улыбается и, смотря, как маска нехотя втягивается в паренька, исчезает с громким хлопком.
Раздаются шаги, и чье-то недовольное бормотание. Дверь в комнату распахивается, и на пороге виднеется силуэт старухи, которая держит в руках огромный нож.
- Глеб! – ее скрипящий голос разносится по комнате. – Почему ты не спишь?

Хранители молча смотрели на зеркало, оба понимали, что это был тот самый младший хранитель – Арлон. И увидев, кому он отдал маску, они знали - где находится этот Глеб. Оставалось одно – найти способ затащить его в их мир.
- Какие будут предложения? – тихо спросила Эльва, ладонью стирая с камня зеркало.
- Есть у меня одно, но ты его не одобришь…
Эльва махнула рукой.
- Говори, я все одобрю, жить мне еще хочется, да и из-за этого парня будет очень много проблем в мире смертных…
Эхрес, улыбаясь, посмотрел на Хранительницу. Та нахмурилась и вздохнула:
- Что же… Конечно, затащить сюда ВСЕХ взрослых с их острова идиотство, да и использовать колодец Посейдона тоже не вариант, но только таким образом мы сможем его сюда завлечь…
- И не только его.
- А кого еще? – непонимающе спросила Эльва.
- Ту девушку, к которой он испытывает ложные, но, может, и нет, чувства. Только в ее присутствие он сможет доказать что-то. И еще один парень, тоже ученик той ведьмы, он тогда пришел за ней в комнату Глеба, и ведьма, кинув в Глеба нож, отколола кусочек еще не успевшей втянуться маски, который и попал на другого юношу.
- Но… Маска, да даже ее кусочек, не может втянуться в человека не достойного ее.
- А с чего ты взяла, что он не был ее достоин?
Эльва тихо ахнула:
- Так значит, маска должна была принадлежать ему… Эхрес, и как ты это все можешь замечать?
- Ты просто смотришь, а я вглядываюсь и пытаюсь ухватить любую информацию из их мира. И чему тебя учили, я тебе моложе, но знаю больше… - проворчал Хранитель, кидая в появившуюся в камне воронку серебряную пыль. – Вот и все, теперь будем ждать их появления.

*Хранительница.

***

Комната ГБ и ВК.

- Котов, - Глеб задумчиво посмотрел на вышедшего из душа парня, - Зачем ты прикидываешься добрым?
- Бейбарсов, - наглым тоном произнес парень, и поправил полотенце, - У меня есть на то причины, и я не буду тебя в это посвящать. Хоть ты мне и друг. – Он подошел к шкафу и, распахнув деревянные дверцы, стал рыться на полках. – Я уловил какие-то мысли учеников, что они собираются в кабинете Сарданапала. Пойдем туда?
- Не переводи тему, Влад. – Твердо произнес Глеб. – Почему ты, который, не задумываясь, убьет любого лишь за непонравившийся ему взгляд, не дал мне ничего сделать с тем идиотом, который посмел тронуть мою папку?
- Тебе не позволил, а сам сделал, - усмехнувшись, ответил Влад, натягивая кофту, - Я думаю, ему понравится в его новом теле.
Бейбарсов, прищурившись, посмотрел на друга.
- Не в твоем стиле менять людей телами.
- Времена меняются, Бейбарсов, - хмыкнул он и пошел к двери, - Цветы в корзинах тоже не в твоем стиле, - насмешливо закончил он.

Кабинет Сарданапала.

- Гробыня, отстань… - страдальчески протянула Таня, закрывая глаза. – В сотый раз повторяю – я не представляю от кого эти цветы!
- Сиротка, - прошипела Склепова, - Черные розы, не возможно определить, кто прислал. Такие презенты делают единицы. И ты не можешь понять кто?
- Нет, не могу! Все, тихо! – Таня посмотрела на вставшего с кресла Ягуна.
Он откашлялся и, обведя присутствующих взглядом, произнес:
- Сегодня очень не приятный день… Два года, как наш друг Ванька Валялкин попал в Дубодам, - он с грустью посмотрел на Таню, и перевел взгляд на было открывшую рот Зализину, - Давайте без истерик, дамочка. Продолжу. Так же сегодня пропали ВСЕ взрослые. На моих глазах в серебряной дымке исчез Соловей. Остальные учителя со слов учеников пропали так же. Циклопы почем-то пропали тоже, хотя по уму они как дети. Остались призраки, но они забились кто куда и не хотят вылезать. Еще у нас появились четыре некромага, на одного из которых уже успел нарваться Гуня. Я надеюсь, - комментатор посмотрел на стоящих у окна некромагинь, - Что такого больше не повторится, и ваш друг не станет распускать свою трость. Мы не потерпим, что бы вы делали тут не понятно что.
- Просто вам не стоит лезть Глебу, он бывает…
Девушка не успела договорить, ее перебил насмешливый голос вошедшего в кабинет Бейбарсова.
- Какой я бываю? Злой? Наглый? Запомните – вы не лезете ко мне, я не трогаю вас. Все просто, - он подошел к маленькому столику у стены и, отодвинув огромную книгу, сел на него.
- А они ничего такие, - обворожительно улыбаясь Глебу и Владу, прошептала Склепова на ухо Тане.
Гроттер подняла голову и посмотрела в сторону некромагов. Ее взгляд сразу наткнулся на наглую улыбку Бейбарсова, беззастенчиво ее разглядывающего. Увидев, что Таня на него смотрит, он прищурился, и пристально посмотрел в глаза девушке. Таня испуганно дернулась: черные глаза некромага ее пугали. Ей становилось холодно, когда ее взгляд соприкасался с его, и по телу пробегала неприятная дрожь. Таня, еле оторвав взгляд от притягивающих глаз Бейбарсова, посмотрела на Ягуна.
- И что мы будем делать? Куда пропали учителя? – хрипло спросила она.

Комната Гуни Гломова.

- Хлорубс пробсус, хлорубс пробсус… - тряся рукой с кольцом, бормотал Гломов. – Я выучу это заклинание, научусь им пользоваться, и отомщу тому типу. Хлорубс пробсус, хлорубс …
Гуня замолчал на середине заклинания и, покачнувшись, схватился за стоящий рядом шкаф. Он закрыл глаза, после чего резко их открыл.
- Что произошло? – удивленно спросил он сам у себя, оглядывая комнату и видя лишь ее мутные очертания. – Кто снял с меня очки? Верните! Иначе я применю заклинание! – возмущенно воскликнул он, выпуская из кольца искры.

***

- Как думаешь, Ваньку выпустят? – щурясь от лучей заходящего солнца, спросила Таня у непривычно молчаливого и серьезного Ягуна. Он не до конца смирился с потерей лучшего друга, как пропала бабуся, единственный родной человек. Теперь он боялся за Таню и Лоткову, всегда был рядом, кроме моментов, когда Катя в окружении младшекурсников передвигалась по замку. Из-за отсутствия учителей, старшие курсы взяли на себя ответственность за маленьких.
- Будем надеяться, что да, - тихо ответил Ягун, - сейчас, когда нет Сарданапала, возможность его оттуда вытащить падает ниже нуля. Хотел бы я знать куда делись учителя… К сожалению еще и зацепок нет, кроме непонятной серебряной дымки, о которой нет ни в одной книге Тиба.
Таня горько усмехнулась:
- У нас года не проходит, что бы не случалось непонятного… Надоело это… Хочется, чтобы Ванька был рядом, чтобы все было спокойно. Без всей этой суеты, непонятностей…
Ягун улыбнулся, улыбка вышла - не ожидаемо бодрой, а вымученной.
- Ничего, Танюха, переживем! Ты у нас Чумиху победила, а с эти… - он резко замолчал, и молниеносно повернувшись на скамейке, кого-то схватил. Раздался треск веток стоящего за скамьей куста. Ягун с силой дернул, и, перекатившись через скамейку, перед Таней упал Шурасик.
- Ягун! Ты что, не видел, кто это?! – возмутилась девушка, кидаясь к упавшему парню.
- Нет, - буркнул внук Ягге, помогая встать Шурасику, - Я стал слишком нервным, и мне это не нравится.
- Шурасик, - Таня внимательно посмотрела на растерянного парня, - Ты чего в кустах делал?
- Гробыню искал, - выпалил он, теребя пальцами края свитера. Он нервно смотрел по сторонам, пытаясь избегать взгляда Тани и Ягуна.
Ягун пристально смотрел на школьного всезнайку.
- А где твои очки?
- Вот блин, забыл… - выпалил Шурасик, вытаскивая из кармана очки и водружая их на нос, - Ну я пойду, пока, - быстро произнес он, наткнувшись на скамейку, чуть не упал вновь.
Ягун схватил его за рукав и притянул к себе.
- А ну говори кто ты, ты не Шурасик. В его мысли мне никогда не залезть.
Таня не понимающе переводила взгляд с комментатора, на ссутулившегося под взглядом Ягуна парня.
- Не, я Шурасик, ты это, не думай. Я просто приболел, - картинно кашляя, произнес он, пытаясь вырваться от Ягуна.
- Приболел говоришь… - прошипел Ягун, и скользнув в мысли парня еще раз, выпустил его рукав, - Гломов, и как же тебя угораздило оказаться в теле нашего Шурочки, и где он сам?- устало спросил он, у покрасневшего пятнами Гуни-Шуры.
- Гломов? – Таня удивленно посмотрела на Шурасика, - Быть не может…
- Может, - ухмыльнулся Ягун, - Так расскажешь, как оказался в этом теле?
- Ну дык, я это, не должен ничего вам говорить, мы с Шурасиком договорились, что никому не скажем о случившимся, – смотря себе под ноги ответил Гуня.
Ягун рассмеялся:
- О да, гениальный план, да вы бы себя выдали впервые же минуты. И все равно мы уже знаем, что ты Гломов, так что говори, - напирал Ягун.
Парень сел на скамейку и, сняв очки, забормотал:
- Я это, заклинание выучить хотел, ну что бы некромага того размазать. Гробка сказала, что мой Вломус против них не подойдет. Ну я и нашел одно заклинание…
- Какое?
- Хлорубс про… Ну вы поняли… А то у меня в этом теле все заклинания срабатывают… - пробурчал он, дуя на кольцо, которое уже было готово выстрелить искрой.
- Мда, Гломов… - хмыкнул Ягун, - Запрещенное заклинание расщепления, не плохо. Видимо из-за него и получилось, что ваши с Шурасиком души отщепились от тел, и поменялись местами.
Гломов вздохнул и с грусть посмотрел на свои руки.
- Ты прикинь, у него мускулов ноль. Мне стул поднимать тяжело, и как он в этом теле жил?! – возмущенно воскликнул он.
- А что Шурасик говорит на счет этого? – спросила Таня у расстроившегося Гломова.
- Он орал сначала, долго, сломал свой же стол, - Гуня хмыкнул, - А потом сказал, чтобы я никому ничего не говорил, и был типа им. А он будет мной.
- Шурасик, пьющий пиво, встречающийся со Склеповой и смотрящий бокс – это круто, - весело произнес Ягун, подмигивая Тане, которая уже представляла реакцию Гробыни при виде Гломова в теле Тибидохского отличника.

Берл. Нижний мир.

Кинжал с тонким блестящим лезвием мягко вошел живот мужчины. Девушка улыбнулась и резко вытащила его. Глаза мужчины широко распахнулись и он упал на мраморный пол. Кровь тонкой полоской прочертила левую щеку и начала капать на пол, медленно образуя у головы мужчины лужицу.
- Ноар, ты не справился с заданием… прости… - девушка кинула кинжал к ногам другого мужчины стоящего рядом и, развернувшись, направилась к огромному черному трону с синими бархатными вставками.
- Госпожа, - мужчина поклонился и, вытерев кинжал о камзол, протянул его девушке.
Ее светящиеся желтым глаза вспыхнули еще ярче.
-Убери, выкинь, уничтожь!! Не знаю, что сделай, но чтобы я его не видела! – взвизгнула она, закрывая глаза рукой.
- Хорошо госпожа, как скажете, - пятясь к выходу, пробормотал мужчина.
- Вэл, - девушка твердо посмотрела на слугу, - Не говори никому об этом, забери его, - она кивнула на мертвое тело, - И не напоминай мне… Прошу…
- Хорошо, хорошо, хорошо… - бормотал Вэл, волоча тяжелое тело Ноара к выходу, - Как скажете, так и сделаю, госпожа Ярла, как скажете… - он закрыл за собой дверь, оставив свою госпожу одну, в огромном темном зале.
Ярла отцепила от пояса один из двух черепов, и заглянула в пустые глазницы.
- Это начало войны, - усмехнувшись, произнесла она, с силой кидая череп в стену.

*Ярла.

***

Ярла сидела у темного озера. Изредка по его поверхности пробегала рябь, или проплывали диковинные птицы. Ветер раскачивал длинные ветви деревьев свисающих с берегов. На камнях у берега весело смеялись мерроу. Девушки мерроу – все до единой красавицы с роскошными волосами, нежной кожей и переливающимися рыбьими хвостами, кидали в своих мужчин – чудовищ с красными глазами и зеленой чешуей, тиной. Иногда кому-нибудь из них это надоедало и, надев красную шапочку, они выходили на берег, превращаясь в маленьких хорошеньких лошадок.
Не далеко от берега на маленькой поляне сидели красавцы эльфы и, играя на золотых инструментах, пели песни. Маленькие феи носились над их головами и сыпали цветную пыль, заставляя эльфов хохотать и путать мелодии.
Королева Нижнего мира слабо улыбалась и крутила на поясе новый череп. Такая жизнь ей надоедала, каждый день одно и тоже. Все тоже озеро с мерроу. Все те же эльфы, поющие песни. Противные маленькие феи. Выдержка Ярлы сдавала, а последнее событие окончательно выбило ей из привычной колеи. Девушка съехала со скамейки на траву и, плача стала колотить землю кулаками, выплескивая на нее свою злость, обиду, боль. Из ее головы не выходила картинка предыдущего дня: тихие слова Ноара: «Не получилось…», его взгляд, когда девушка воткнула кинжал в его тело. Эти глаза теперь преследовали ее, полные отчаяния, боли, непонимая и обиды, они пугали и заставляли девушку дрожать.
Над озером пронесся крик полный отчаяния, и девушка уткнулась лбом в мокрую землю.

- Любишь?- хитро спросила черноволосая девушка, обвивая руками шею синеглазого юноши.
- Глупышка, конечно, люблю, можешь и не спрашивать, - улыбаясь, ответил он, прижимаясь своим носом к ее.
- Я тоже тебя люблю, и буду любить всегда…ты слышишь…всегда… чтобы не случилось… - прошептала она, и со всей нежностью поцеловала любимого, пытаясь через свой поцелуй передать все чувства переполняющие ее.
Его сильные руки крепко прижали ее к себе. Через пару секунд красивое бальное платье упало на пол. Жемчужные бусы рассыпались по мрамору отдельными бусинками. Меч, висящий у юноши на поясе, со звоном упал у ног.
Старинная деревянная кровать тихонько скрипнула, когда двое влюбленных опустились на нее. Луна, нагло подглядывающая в окно, окутала два молодых тела своим сиянием.

Ярла горько усмехнулась от воспоминаний.
Это было давно, так давно, что девушка даже забыла цвет своих глаз, тогда они не светились желтым и были предметом восторга ее возлюбленного, она пыталась вспомнить, но не могла. Тогда она любила, и звали ее Алра. Она не было королевой Нижнего мира. И тогда жизнь казалась ей сказкой, в которой есть все. Она никогда не думала, что превратится в такую, как сейчас.
Отогнав от себя фей, она выхватила меч и с громким криком бросилась на эльфа. Обезглавленное тело упало к ее ногам, забрызгав их серебряной кровью. Остальные эльфы в ужасе бросились кто куда. Девушка, громко плача упала у тела бывшего красавца эльфа. Меч вонзился в тело несчастного, Ярла глотая слезы, втыкала меч в грудь волшебного существа. Ее крики полные боли разносились по округе. Руки, которые были по локти в крови, тряслись, так же как и тело девушки. Волосы спутались, а глаза светились не желтым, а алым. Попав мечом себе в ногу, девушка всхлипнула и упала без сознания у мертвого тела.

***

- Аббатикова, если ты и дальше так будешь смотреть на бедную девушку, то она превратится в горстку пепла, - улыбаясь, произнес Влад, поправляя подушку под головой.
Жанна вздрогнула и отвернулась от окна, сквозь которое уже несколько минут смотрела на Гроттер, что-то обсуждавшую с Ягуном.
- С чего ты взял, что я смотрю на нее? – равнодушно поинтересовалась она и села на другую кровать.
- Ну не на этого же лопоухого парня, который вертится вокруг нее.
- А может и на него, - вспыхнула девушка, - Откуда тебе знать?!
- Аббатикова, не обманывая сама себя, думаешь, я не видел, как ты на нее смотрела за завтраком?
- А ты видел, как он смотрел на нее?
Влад ничего не ответил, но лишь закутался в одеяло и хитро прищурился.
- И вообще, - Жанна подошла к кровати и попыталась спихнуть парня на пол, - Совесть есть? В грязной одежде под оделяло залезать… додумался…
- Нет, и никогда не было, - смеясь, ответил он, отбиваясь от девушки подушкой.
Жанна хмыкнула и, схватив другую подушку, пошла в атаку. Влад, оправдывая свою фамилию, изогнулся и встал на кровати.
- Бои подушками… Не плохо, - улыбнулся он.
- Слезь с моей кровати, - колотя смеющегося парня по ногам, прошипела Жанна, - Мне не до веселья.
- Ах, да, совсем забыл, Вы же так расстроены тем фактом, что Бейбарсов принялся ухаживать за Гроттер, что… - парень не успел договорить, как разозленная девушка, запрыгнула на кровать, и стала бить его подушкой с удвоенной силой.
- Не смей при мне говорить о нем и о ней! – воскликнула она, уклоняясь от подушки.
Удар еще удар. Жанна, решив играть не по-честному, ловко пнула Влада в голень, и одним взглядом взорвала подушки. Влад, не ожидавший такого, с грохотом упал с кровати. Перья из подушек, как большие хлопья снега, разлетались по комнате, оседая везде, где только можно. Хохоча, Котов лежал на спине и отплевывался от попавших в рот перьев. Жанна, схватив с кровати Лены подушку, села на Влада и подняла ее над головой.
- Ну так что, будешь еще при мне упоминать их двоих? – грозно поинтересовалась она.
Успокоившись, Влад пристально смотрел на раскрасневшуюся девушку.
- Аббатикова, ты такая хорошая девушка, зачем тебе нужен Глеб, когда он увлечен другой? Ты же с легкостью можешь найти себе нормального парня… - тихо спросил Влад, чуть улыбнувшись, когда девушка откинула подушку и положила руки ему на живот.
- Помнишь, что говорила старуха? – не обращая внимания на то, что водит руками по животу явно очень довольного Котова, спросила она, и тут же сама ответила, - Некромаги однолюбы. И в моем случае это так. Да и в твоем тоже, иначе, почему у тебя самого до сих пор нет девушки?
- Это не так, я уже не люблю ее, - твердо произнес парень, - Ты просто слишком сильно веришь в эти слова, которые на самом деле бессмысленны. Мы не однолюбы, поверь, я это сам понял, когда полюбил другую, и полюбил даже больше, чем ту.
Жанна хмыкнула:
- Ну правильно, что уже не любишь. Сложно любить ту, которая умерла, причем с твоей же помощью. И кого же ты полюбил сильнее?
- Не напоминай, - поморщившись, прошептал он.
- А что так? Больно воспоминать, как вырезал у нее сердце по приказу старухи? Но ты же не любишь ее уже, ты же хладнокровный некромаг, - с усмешкой произнесла Жанна, и повторила свой вопрос, - Так кого ты сейчас любишь? Или это секрет?
Влад схватил девушку за плечи и перевернул ее, оказавшись сверху. Он приблизился к ее лицу и посмотрел ей в глаза.
- Замолчи, - крепко сжимая плечи девушки, прошептал он, - Замолчи и не смей говорить об этом. Это была моя ошибка! И мне совсем не легко, ее глаза в тот момент до сих пор преследуют меня. Запомни раз и навсегда – я ее не люблю, я люблю другую. Другую, понимаешь? И всегда любил другую, но так сложилось, что мне приходилось любить ту, - с болью шептал он, чувствуя, как Жанна, оставив попытку оттолкнуть его от себя, впилась ногтями в его грудь.
- Скажи, кто она… - тихо произнесла девушка, сожалея о сказанном.
- Нет, - Влад встал и направился к двери.
- А Глеб знает кто она? – продолжая лежать на полу в куче перьев, спросила Жанна.
- Нет, - закрывая за собой дверь, ответил он.
- Кто же она может быть?.. – сама у себя спросила девушка, стряхивая с руки перья, - Даже странно, что Бейбарсов не знает...

***

Ночью Глебу не спалось, он ворочался в кровати и выслушивал ворчание Влада, который видел очень интересный сон, а Глеб скрипом кровати его будил. Приближалось полнолуние, и луна, почти целый желтый блин, висела на небе, стыдливо прикрывая нецелый бок облаками. Глеб перевернулся на кровати и долго разглядывал пятна на поверхности луны. Она медленно белела и отдавала пространство солнцу, которое не спеша выкатывалось из-за горизонта. Бейбарсов вытянулся на кровати и, посмотрев на довольно улыбающегося соседа, вышел из комнаты. Тибидохс начинал просыпаться и, идя по коридорам, можно было встретить нежить, торопливо забивавшуюся в щели, магспирантов возвращающихся, после бурно проведенной ночи, с Лысой горы, и одиноких призраков, которые любили носиться по замку утром. Крутя трость в руке, юноша шел по широкому коридору, стены которого были украшены старинными гравюрами. Глеб быстро смотрел на них и, не находя для себя ничего интересного, шел дальше. Сколько времени он бродил по извилистым коридорам Глеб не знал, в последнем окне, которое кривым квадратом было вырезано в стене, он увидел уже полный круг солнца висевшего над лесом. Коридор сужался, становилось все холоднее. Глеба тянула вперед, и он не мог сопротивляться этой тяге. Где-то капала вода, удары капель о каменный пол раздражали Глеба, но он все равно уперто шел дальше. Коридор стал совсем узким, и Бейбарсову приходилось идти боком, задевая макушкой факелы, висящие на стенах. Сделав еще несколько шагов, он уперся в деревянную дверь, занимавшую всю стену в конце коридора. Махнув рукой, парень зажег огонь в факелах и внимательно оглядел дверь. Огромные железные петли были покрыты ржавчиной и тонким слоем изморози, замка не было, только огромное латунное кольцо блестело от света огня. Глеб удивленно перевел взгляд на ржавые петли, которые явно не шевелились несколько столетий, и взялся за холодное кольцо. Его пальцы обожгло, но он потянул дверь на себя. Тихо скрипнув, она неожиданно легко открылась. Глеб осмотрел помещение оказавшееся за ней. Оно слабо освещалось светом факелов из коридора, и парень лишь видел нечеткие очертания стола и каких-то тряпок в углу. Удивившись тому, что в помещение зрение некромага, с помощью которого он отлично видит в темноте, не работает, он взмахнул тростью. Магия не сработала и, удивившись еще больше, снял со стены коридора факел. Он сделал шаг вперед и ощутил запах плесени, которой были покрыты стены помещения. Глеб оглядел маленькую комнатку и собрался идти назад, то что он не может применить магию ему совсем не нравилось.
- Кто ты? Зачем пришел? – раздался рядом с ним хриплый голос, и в плечо Глеба впились когти.
Парень резко дернулся и выставил перед собой факел. Огонь осветил обитателя комнаты, и Бейбарсов увидел перед собой человека-волка. Его тело было покрыто, местами вылезшей, черной шерстью, человеческие руки и ноги заканчивались когтистыми пальцами, челюсть была вытянутой, а в красных глазах блестело пламя. Его лицо, на котором не было шерсти, было испещрено шрамами, некоторые из них были грубо зашиты и перекашивали черты лица. Заскулив, он быстро отошел в темный угол.
- Кто тебя послал? Она? – тяжело дыша, поинтересовался зверь, высовывая нос из темноты.
- Кто ты? – игнорируя вопросы мужчины, спросил Глеб.
- Предатель, - ухмыльнувшись, произнес он, и резко царапнул некромага по груди. На рубашке остались длинные разорванные полосы, сквозь которые было видно три кровоточащие полоски.
Глеб ткнул тростью в живот мужчины.
- Зря ты это сделал, - спокойно произнес он, смотря, как зверь улыбается.
- Нет, Бейбарсов, не зря. Сначала я думал, что ты один из них, но теперь я понял, что ошибся. Ты – моя ошибка. Ты тот, из-за кого началось всё то, что привело меня сюда.
- Мы разве знакомы? – с сомнением спросил Глеб, убирая трость.
- Ты меня не знаешь, но я знаю тебя. Знаешь, - мужчина задумался, - Прости меня за то, что я сделал. Я был глупцом. Даже странно, что за пару лет здесь, я смог так сильно изменится. И еще, будь осторожен, за мой поступок придется отвечать тебе, - он выставил когтистую руку и с силой толкнул некромага в грудь.
Не удержавшись, парень вылетел в коридор, и, облокотившись на стену, посмотрел в глаза мужчине.
Глеб почувствовал, как завибрировали стены. Его трость задрожала и осветилась красным.
- Уходи, - крикнул зверь, пытаясь дотянуться до двери.
- Какое у тебя имя? – спросил Глеб, чувствуя, что сейчас перенесется из этого места, и вряд ли уже когда-нибудь его найдет.
- Арл… - услышал тихий шепот Глеб и зажмурился от яркой вспышки. Открыв глаза, он увидел жилой этаж и остановившегося перед собой Ягуна.
- Некромаг, ты хоть смотри куда телепортируешь. А если бы я бежал быстрее? – накинулся на него внук Ягге.
- Остынь, - отмахнулся от него Глеб, и направился к своей комнате.
- Остынь? Мне как-то не хочется делить свое замечательное тело с самовлюбленным некромагом… – проворчал он и побежал дальше, - Бейбарсов, бери своего дружка и идите в гостиную. Мы с Гроттер кое-что узнали, - крикнул он в спину Глебу, на миг оборачиваясь.
Бейбарсов, дернув плечом, пошел дальше, размышляя какое может быть полное имя у зверя, и чего ему стоит опасаться. Толкнув дверь в комнату, Глеб ухмыльнулся и прислонился к косяку.
- Итс гона би лав, итс гона би грит, итс гона би мор зэн ай кэн тэйк… - хрипловатым голосом коряво пел Влад, роясь в шкафу. Он не слышал, как в комнату вошел Глеб, и продолжал, - Из гона би сэд, из гона би тру, итс гона би ми, бэйби… итс гона бы ю, бэйби...
Глеб покачал головой и щелчком пальцев выключил зудильник, из которого доносилась музыка. Блюдце обижено пискнуло и замолчало.
- Мэйби итс май бэйби… - протянул Котов, и повернулся к Глебу, - Давно ты здесь?
- На концерт успел, - усмехнулся парень, - Ягун собирает всех в гостиной, они с Гроттер что-то узнали. Нас тоже пригласили на сие мероприятие, - замечая на полу перья и довольную улыбку Влада, произнес Глеб, - Ты знаешь кого-нибудь с именем, начинающимся на Арл?
- Арл, Арл, Арл… - пробормотал Влад, подходя к Глебу, - Нет, не знаю таких, а что? И кстати, кто это тебе так рубашку порвал? Уж всяко не поклонница, если, конечно, она не какой-нибудь зверь.
- Не важно, - быстро снимая с себя испорченную вещь, ответил Глеб.
Пожав плечами, Влад вышел из комнаты.
- Ты идешь? – нетерпеливо спросил он, заглядывая через пару секунд в комнату.
Глеб кивнул, и на ходу застегивая пуговицы на новой рубашке, направился за Владом.
- И что они смогут сделать, даже если узнают, куда пропали учителя? – поинтересовался Влад, оборачиваясь.
- Они, точнее она, Чумиху убила, да и сколько всего другого сделала, с этим они тоже смогут разобраться, - уверенно ответил Глеб.
- О, да, - фыркнул Влад, - Твоя Гроттер прям супермен в юбке. А она еще не в курсе, что ты наблюдал за ней столь долгое время?
- Нет, и надеюсь, что в ближайшее время не узнает об этом, - произнес Глеб, сворачивая.
- А что так? Боишься, что она не оценит твоих скромных воздыханий по ее… хм, по ней? – усмехаясь, спросил Котов и быстро присел - над его головой пронеслась трость Глеба. – Бейбарсов, успокойся, - проворчал парень, выпрямляясь, - Какой-то ты нервный стал…
Глеб хмыкнул и, забив на Котова, прошел в гостиную.

Ранним утром. Аинс.

- Нет, ну ты только посмотри! Они до сих пор ничего не знают о колодце! – с возмущением вскрикнула Эльва, наблюдая за Таней и Ягуном, которые шли с тренировки. – Надо что-то делать! Эхрес, ау! – Хранительница толкнула задумавшегося друга в плечо.
- А да, надо, - пошатнувшись, произнес он, - Я предлагаю использовать ту дамочку, которой мы когда-то оказали маленькую услугу.
- Ты имеешь в виду Екатерину?
- Да, именно ее, - кивнул Эхрес.
- Тогда вызывай ее, - вздохнув, произнесла Эльва, отходя от камня, через который они наблюдали за ребятами.
Серебристая пыль легла на зеркальную поверхность камня, и через пару секунд над камнем стал образовываться серебряный кокон. Становясь все плотнее и плотнее, он принимал очертания платья и шляпки. С громким хлопком пыль рассыпалась и перед изумленными Хранителями предстала Екатерина.
- Екатерина?! – хором спросили они и переглянулись.
- Но как так? - рассматривая фигуру, тихо спросил Эхрес.
- А что вы ожидали? – кокетливо поправляя шляпку, спросил призрак, - Сколько лет назад виделись…
- Ну да, - пробормотала Эльва и посмотрела на Хранителя. – Выбора нет… Придется ей такой нам помогать…
- Помогать? – слабым голосом переспросила Екатерина, - Вы знаете, у меня сегодня мигрень разыгралась, да и давление подскочило. Перед глазами все так и прыгает… - Картинно прикладывая руку ко лбу, произнесла она.
- Екатерина, у призраков не может быть мигрени и давления. Поэтому ты нам поможешь!
- Как это нет? У меня даже температура есть! – воскликнула призрачная дама, показывая хранителям градусник, - Вот в Тибидохсе всегда найдется тот, кто выслушает о моих болезнях, а вы… - фыркнула она и отвернулась.
- Ты сейчас в Тибидохсе живешь? – опять одновременно спросили Хранители.
- Ну да. Сырое место, да и дети противные, - проворчала Екатерина.
- Отлично, тогда слушай, что тебе надо передать им, - Эхрес кивнул на камень, который вновь показывал Таню и Ягуна.

***

В гостиной собрались все старшекурсники, Ягун сидел на столе, закинув ногу на ногу, и дергал стоящий на полу пылесос за провод. Рядом, на ручке дивана, сидела Гроттер, и улыбалась, смотря как сидящая радом Гробыня толкает острым носом туфли в спину Гломова-Шурасика. Таня удивлялась выдержки Шурасика, который за утро вытерпел много всего от разозленной Склеповой. Видимо парень до такой степени не хотел признавать то, что поменялся с Гломовым телами, что послушно выполнял все капризы Гробыни.
Таня посмотрела на вошедших в гостиную некромагов, и быстро отвернулась, когда встретилась взглядом с чуть кивнувшим в знак приветствия Глебом. Парень пугал ее, он вызывал в ее душе бурю эмоций, ей становилось холодно и противно. Другие некромаги на ее удивление, а с другой стороны на радость, таких чувств не вызывали. Таня поежилась и посмотрела в окно, за которым стремительно темнело.
- Еще ничего не говорили? – поинтересовался Котов у Жанны, присаживаясь на диван рядом с ней.
- Нет, - вздохнув, ответила она и поморщилась, когда Влад вместе с застрявшим в волосах пером выдернул пару волосинок, - Мало того, что бардак у нас в комнате устроил, так еще и лысой меня оставить решил? – прошептала она на ухо парню, косясь на поднявшего брови Глеба, когда он увидел перо.
- Так для чего ты нас тут собрал? – спросил Влад у Ягуна, разваливаясь на диване, и кладя свою голову на колени Жанны.
- Вот нетерпеливый… - проворчала Склепова, усиленно строя глазки Бейбарсову, и не замечая ревнивого взгляда Шурасика-Гуни.
Ягун откашлялся и, забравшись с ногами на стол, посмотрел куда-то в угол.
- Сегодня, когда мы с Таней шли с тренировки, мы встретили одну даму, - Ягун продолжал смотреть в угол, и переступал с ноги на ногу.
- Какую даму? – вспоминая, что никого утром не видела рядом с ними, спросила Жанна и попыталась спихнуть Котова с дивана. Попытка не увенчалась успехом, и оставшийся на месте парень хитро улыбнулся, когда девушка, быстро ушедшая в свои мысли, провела по его щеке пальцами.
- Недолеченную, - с раздражением ответил Ягун и выпустил из кольца искру, которая быстро полетела в угол, за которым наблюдал парень.
Все взгляды присутствующих в гостиной обратились к призраку, который быстро выскочил из-за шторы.
- Как не стыдно, молодой человек, обижаете даму… - заныла она, тыкая призрачным пальцем в нос Ягуна, - Что тебе надо?
- Договаривай, - потребовал Ягун, вертя кольцо на пальце. – Где они? Ты сказала, что знаешь.
- Там они, - махнула рукой дама на окно, за которым уже лил дождь.
- Там это где? – вкрадчиво поинтересовался Глеб, прищуриваясь.
- В колодце, - в очередной раз поправляя шляпку, ответил призрак.
- А...
- В каком именно?! – перебив Глеба, воскликнула Таня и случайно посмотрела в глаза некромага. Мелкая дрожь пробежала по ее телу, и девушка с удивлением увидела на своих коленях черную розу.
- Это от него! – воскликнула Гробыня, с легкой завистью в глазах смотря то на Глеба, то на смутившуюся Таню.
- Мне не нравятся такие подарки, - тихо произнесла девушка, перекладывая розу на стол, с которого уже слез Ягун.
Глеб пожал плечами и улыбнулся одними глазами, давая понять Тане, что его такие подарки для нее устраивают.
- Мне кажется, что мы уходим от темы, - проворчал Ягун, с неприязнью смотря на Глеба. – Так ты ответишь, в каком они колодце?
- В колодце Посейдона! – рассмеявшись, крикнула дама и втянулась в пол.
- Отлично, - хлопнув себя по коленям, произнесла Склепова, - А что это за колодец такой?
- Колодец Посейдона… - тихо пробормотал Гуня-Шурасик и, встав с пола, подошел к окну. – Колодец Посейдона – это некий переходник в другой мир, в какой никто не знает. Он отправляет того или иного мага, туда, куда необходимо ему. Либо туда, куда кто-то захотел направить этого мага. Колодец этот находится на приличном расстоянии от Тибидохса, посреди океана. Когда и откуда он появился - никто не знает. Но, насколько мне известно, он был всегда. Раньше думали, что это проход в мертвый мир, но после того, как люди, спускавшиеся в него, возвращались и рассказывали о диковинных мирах, маги изменили о нем мнение. Когда-то он носил название «Мертвая дыра», но потом его изменили на «Колодец Посейдона», посчитав, что это древний бог его создал, для перемещения чего или кого-либо в другие миры.
- Гломов, - шепот Гробыни громко пронесся по гостиной, в которой все разом замолчали, - Дорогой мой, а откуда ты это знаешь? Ты кроме своего Вломуса никогда ничего не знал… - прищурилась девушка, внимательно рассматривая парня.
- Я это… ну я читал одну штуку, я думал это ну Ээ.. еще один вид боевых заклинаний, я хотел Ээ, усовершенствовать Вломус, но потом понял, что я читаю про какой-то колодец, и вот Ээ… оттуда и знаю… - нервно смотря по сторонам, пробормотал Гуня-Шурасик.
Таня с замиранием сердца наблюдала за Склеповой, которая, чуть приоткрыв рот, смотрела на парня, стоявшего у окна.
- Ну все, спалился Шурик… - прошептал на ухо Тане Ягун.
- Гломов, а ты оказывается не такой тупой, как я думала, - после длинной паузы произнесла Склепова. – А теперь бери меня на ручки и неси в спальню, Гробынюшке надо маникюр исправить, - капризно произнесла девушка.
- Кхм, - Ягун задумчивым взглядом проводил грузную фигуру Гломова, унесшего Гробыню. – Я думаю, что нам надо отправиться в колодец на разведку…
- Я полечу! – быстро воскликнула Таня, и посмотрела на Ягуна, - У тебя может закончиться чешуя, а мы не знаем, сколько до туда лететь.